Пароходик Вилли» , фильм рассказывает историю старика о том, как Вилли был разлучен со своим создателем, анимированным изображением Уолта Диснея. Как и в реальной жизни, фильм также опускает включение Уба Айверкса в качестве создателя Микки Мауса, усиливая то, как само авторство может быть затемнено мифологией авторского права.
В ходе истории Уолт падает за борт, оставляя
Вилли запертым в подбрюшье парома. После освобождения Вилли, через девяносто пять лет, он отправляется на неистовство, убивая и магазин терроризируя всех, с кем сталкивается. Насилие Вилли представлено не просто как ужас, но и как возмездие — извержение забытой культурной памяти, наконец-то освобожденной из плена.
Средний сегмент анимации «Screamboat» использует природу общественного достояния «Steamboat
Willie» , формально адаптируя то, что ранее было ограничено авторским правом. Этот уникальный отрывок в середине фильма застревает в сознании зрителя, возвышая работу на шаг за пределы чистого шока. Вместо этого он вызывает культового персонажа, чтобы исследовать наследие контроля авторских прав.
Через жестокие действия Вилли фильм предполагает, что длительные
сроки действия авторских прав могут Аналитика и отчетность для принятия решений на основе данных превратить культурные иконы в заточенные реликвии. «Screamboat» критикует максимализм авторских прав, который компания Disney помогла закрепить, используя один из самых ранних символов Disney. Вместе «Blood and Honey» и «Screamboat» отражают два полюса ужаса общественного достояния — один эксплуататорский, другой экспрессивный. Но оба являются артефактами определенного культурного и творческого момента.
Плакат экранизации «Вестсайдской истории» 1961 года. Он красного цвета и изображает силуэты персонажей, вытягивающих руки и ноги в танце
«Вестсайдская история», основанная на Мобильный Лидер длинной истории, являющейся общественным достоянием, адаптирует «Ромео и Джульетту» Шекспира к Нью-Йорку 1950-х годов.
Помещенный в контекст этого более широкого момента в кинопроизводстве, фильм ужасов, являющийся общественным достоянием, не является отклонением, а логическим результатом. Несмотря на это, контекст, который окружает фильмы сейчас, не всегда будет в памяти живущих.
Через много лет, размышляя об этой конкретной среде кинопроизводства, эти адаптации фильмов ужасов могут рассматриваться как странный и причудливый момент кинопроизводства. На самом деле, эти фильмы символизируют культурный момент, в который они были созданы, подчеркивая развивающийся ландшафт интеллектуальной собственности и творческого голоса.
В конечном счете, эти фильмы, вероятно, не достигнут того же культурного влияния
что и адаптации других произведений, являющихся общественным достоянием, таких как « Вестсайдская история» 1961 года ( Ромео и Джульетта) или «Бен-Гур» 1959 года ( Бен-Гур ). Тем не менее, они останутся важными и интересными культурными артефактами, которые информируют будущие поколения как снимки и отражения условий, в которых они были сделаны. Взгляд назад в прошлое через творческие работы информирует нас об общественных и творческих нравах того времени и помогает нам закрепиться в контекстуальной точке отсчета нашего собственного момента. Возможно, эти фильмы сами будут отмечены, когда они неизбежно станут общественным достоянием… почти через 100 лет.